В Свердловске последний день сборов был 23 января, и проходил в лихорадочной суматохе.
- Где мои пимы?
- В трамвае на мандолине играть будем?
- Конечно!
- Соль забыли!
- Где Дорошенко, почему не забирает 20 пачек?
- Дайте 15 копеек позвонить!
- Безмен, безмен где?
- Не влазит, у черт!
- Ножик у кого?..
Незадолго до выхода в тесной комнате общаги собираются провожающие. И, хотя времени в обрез, все вовремя успевают на станцию. В вагоне до трех ночи распевали песни, среди которых много новых. С нами Семен Алексеевич Золотарев, инструктор Коуровской турбазы, бывший фронтовик. Лицо у Семена широкое и скуластое, а глаза азиатские, с прищуром, хитрое веселье глубоко в них затаилось, никакими слезами, никаким горем не выправишь. Усы как у франта, когда смеется или поет, во рту сверкают металлические фиксы. От старых фронтовых привычек остались лишь чиненые шилом ботинки, да солдатские обмотки на ногах. Поначалу Семена чурались, все-таки человек он новый, но вот он запел баритоном, прихлопывая тяжелой ладонью по колену:
Шла коза в лес за питанием,
Занималась воспитанием:
- Эй, козлята, осторожней, рядом волк.
Волк! Цумба, цумба, цумба, цумба!
Только двери закрываются -
В доме танцы начинаются,
А козлята понимают в танцах толк.
Стучат копыта, стучат копыта,
Козлятам юным неведом страх,
А дверь открыта, а дверь открыта -
И волк в дверях!
Ах! Цумба, цумба, цумба, цумба!
...
Читать дальше »